Puzzlement — переводческое

В работе сталкиваешься с абсолютно разными людьми, чье отношение к переводу может варьироваться от глубокого уважения и восхищения до откровенного невежества и хамства. К счастью, с последним мне напрямую сталкиваться не приходилось, а вот невежество, граничащее с всезнайством, отнюдь не редкость.

Некоторые люди, имеющие очень отдаленное отношение к языку в целом и к переводческой деятельности в частности, любят «садиться не в свои сани» и давать советы, как надо переводить. Причем, как мне кажется, чем тоньше эта взаимосвязь, тем больше самоуверенности. Или здесь дело в интеллигентности, образованности и воспитанности? Я же не советую бухгалтеру, как надо сводить счета, или юристу — как грамотно составлять договоры. Наоборот, я всегда внимательно прислушиваюсь к рекомендациям специалистов и, прежде всего — к советам и комментариям старших и более опытных переводчиков и редакторов.

Один из заказчиков, который поставляет мне тексты по моей любимой тематике финансовых рынков, очень любит доказывать мне неправильность заведомо правильных вариантов. Он прочитывает мой перевод, а потом говорит: «вот здесь неправильно», «а вот тут все надо заменить на…». И все это в категоричной форме. При этом в качестве обоснования своей точки зрения скидывает мне ссылки на сайты с буквальным и низкокачественным переводом. Порой, я просто не знаю, что отвечать на утверждения, которые изначально противоречат всякой логике. И дело в том, что он не конечный заказчик, а лишь посредник, поэтому он лично не заинтересован в качестве продукта, а у меня особенное, трепетное отношение к этой тематике, чтобы собственноручно отказываться от удовольствия и опыта. Человек чересчур самоуверен в отношении своих способностей и не упускает случая «продемонстрировать» их переводчику.

Похожие ситуации случались в бытность мою переводчиком для одной финансово-аналитической компании, где я работала в паре с финансистом, и мы помогали друг другу каждый своими знаниями: он — финансовых рынков, а я — принципов перевода и языка. Тем не менее, он неоднократно пытался учить меня жизни. Например, транскрибировать японские собственные имена, основываясь на их написании на латинице, а не следуя системе практической транскрипции на русскую кириллицу (разработанной Е.Д. Поливановым), обосновывая тем, что его (имя) «так произносят комментаторы англоязычных СМИ».

А еще я столкнулась с такой правдой жизни, что менеджеры, не имеющие лингвистического образования и не знающие языка, пытаются выступать в роли редакторов и исправлять переводы. Менеджер одного БП, для которого я выполняю переводы и занимаюсь редактированием, упорно продолжает каждый раз перечитывать за мной переводы и задавать вопросы типа «а почему Вы переставили местами части предложения?» или «что за непонятное слово «волатильность» — вы уверены, что это правильно?», явно подозревая меня в ошибке.

В связи с этим мне вспомнилась статья уважаемой Линн Виссон «Is a Puzzlement», опубликованная в журнале «Мосты», в которой она говорит о том, что русские любят исправлять носителей языка: «A little learning, said the 18th-century English writer Alexander Pope, is a dangerous thing, and even «some» knowledge can be equally shaky.[…] a полузнайка, someone with “little” or “some” knowledge, may have a highly exaggerated view of his mastery of a language. […] A Russian полузнайка can very easily turn into a всезнайка, categorically asserting “Я прав – Вы не правы”». И мне порой тоже хочется умолять всех тех, кто решается исправлять переводчиков, не имея представления о характере этой работы и не обладая достаточной для этого квалификацией, чтобы они занимались своим делом. Я не говорю о заказчиках, которые отлично знают язык, и чья поддержка при переводе может оказаться весьма полезной в плане терминов и прояснения ситуации. Но пусть переводчика исправляет редактор или другой переводчик, иначе, когда все переворачивается с ног на голову, благотворного сотрудничества и эффективной работы не получится.